ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА!
КОНТАКТЫ
|
ОБЩЕСТВО ПАМЯТИ СВЯТЫХ ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ И АННЫ ТАНЕЕВОЙ В ФИНЛЯНДИИ RY.
|
ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА! КОНТАКТЫ |
PYHÄT KEISARILLISET MARTTYYRIT JA ANNA TANEEVA SUOMESSA MUISTOYHDISTYS RY.
|
|
 Великая Княжна Ольга Николаевна во время болезни В 1917 году Пасха выпала на 15 апреля (2 апреля по старому стилю). Россия все ещё корчилась в революционной эйфории и внимала истеричной болтовне Керенского. Царская семья в это время находилась в заключении в Александровском Дворце. Обыкновенно Пасха при Дворе и по всей России была одним из самых светлых и радостных праздников, но на этот раз всю страну охватила злоба, ненависть, преступная жажда наживы, а человеческая жизнь совершенно при этом обезценилась. Не было той прежней атмосферы и во Дворце. Прежде вся семья посещала Торжественную службу, затем было долгая церемония христосования и вручения пасхальных подарков. В апреле 1917 года царские дети еще только начинали оправляться от навалившейся на их в канун революции кори и совершали первые прогулки по парку, который превратился в их тюремный дворик. Но они старались радоваться мелочам: хорошей погоде, работам в саду, церковным службам. Разумеется, Августейшим узникам больше не разрешали бывать ни в их любимом Федоровском Соборе, ни даже в Знаменской церкви, которая находилась совсем рядом – все службы проводились в домовой церкви Александровского Дворца. Проводил службы отец Афанасий Беляев. На Страстной неделе Император пишет в дневнике: «Хороший тёплый день. Встал в 9½ ч., т. к. спал неважно. Погулял до обедни. Служат у нас в походной церкви о. Афанасий Беляев, за болезнью нашего духовника о. Васильева, диакон, дьячок и четыре певчих, кот[орые] отлично справляются со своими обязанностями. Жаль, что не все дети могут ходить с нами в церковь! Гулял с Т.[атьяной] и долго работал с нею на островке; двое из караульных офицеров тоже помогали нам. После обеда провели вечер до 10 ч. вместе, а затем Татьяна посидела у меня. Лёг рано». В Четверг на Страстной неделе в Царском Селе устроили пьяный перформанс — хоронили «жертв революции». Эти «жертвы» на самом деле погибли в пьяных драках и перестрелках, а то и вовсе перепились до смерти, разграбив винные лавки и склады. Хоронили их, с очевидными издевкой и вызовом, прямо напротив круглого зала Александровского Дворца, с речами и безконечными маршем Шопена и «Марсельезой». Вдруг налетевший шквал непогоды — в ответ на молитвы узников, как им верилось — разогнал нечестивое сборище. В Страстную пятницу новые власти разрешают покинуть Дворец всем желающим лицам из числа свиты и слуг. Царская Семья прощается с ними навсегда. Император запишет: «Забыл упомянуть, что вчера мы простились с 46 нашими служащими, которых, наконец, выпустили из Александровского дворца к их семьям в Петроград». Семья Государя в этот день исповедовалась. Отец Афанасий Беляев вспоминал, что Великие Княжны Татьяна и Анастасия обе были в черных траурных платьях. Остальные дети на службе не были, у Ольги, Марии и Алексея сохранялся постельный режим. Отец Афанасий писал: «Для выслушания молитв перед исповедью все четверо детей были в одной комнате, где лежала на кровати больная Ольга Николаевна. Алексей Николаевич сидел в креслах, одетый в голубой халатик, обшитый по краям узорчатою тесьмою. Мария Николаевна полулежала в большом кресле, которое было устроено на колесах, и Анастасия Николаевна легко их передвигала… Как шла исповедь — говорить не буду. Впечатление получилось такое: дай, Господи, чтоб и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя». Автор: Елизавета Преображенская. Наследие Империи |