ОБЩЕСТВО ПАМЯТИ СВЯТЫХ ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ И АННЫ ТАНЕЕВОЙ В ФИНЛЯНДИИ RY.
|
ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА! КОНТАКТЫ |
PYHÄT KEISARILLISET MARTTYYRIT JA ANNA TANEEVA SUOMESSA MUISTOYHDISTYS RY.
|
|
«Меня толкнули в тёмную камеру Трубецкого бастиона Петропавловской крепости и заперли. От слабости я упала на железную кровать; вокруг на каменном полу лужи воды, по стёклам текла вода, мрак и холод; крошечное окно у потолка не пропускало ни света, ни воздуха, пахло сыростью и затхлостью. В углу - клозет и раковина. Железный столик и кровать были приделаны к стене. Солдаты сорвали тюфячок с кровати, убрали вторую подушку и потом начали срывать с меня образки, золотые кольца. Когда солдаты срывали золотую цепочку от Креста, они глубоко поранили мне шею. От боли я вскрикнула; тогда один из солдат ударил меня кулаком, и, плюнув в лицо, они ушли, захлопнув за собою железную дверь. Боже, сколько издевательств и жестокостей я перенесла от них! Но я прощала им, стараясь быть терпеливой, т.к. не они меня повели на этот Крест и не они создали клевету; но трудно прощать тем, кто из зависти сознательно лгал и мучил меня. Я буквально голодала. Два раза в день приносили полмиски какой-то бурды, вроде супа, в которую солдаты часто плевали, клали стекло. Часто от него воняло тухлой рыбой, так, что затыкала нос, проглатывая немного, чтобы только не умереть с голода. В первый месяц от слабости и голода у меня часто бывали обмороки. Главный мучитель, доктор Трубецкого бастиона обходил камеры почти каждый день. Он сдирал с меня при солдатах рубашку, нагло и грубо надсмехаясь. В эти дни я не могла молиться и только повторяла слова Спасителя: «Боже, Боже мой, вскую еси оставил мя». …Почему-то я не умерла». 3 месяца чёрной, безпросветной скорби и отчаяния. По ходатайству родителей, Анну Александровну переводят в Арестантский дом. «Болезненное состояние, в котором находится наша дочь, Анна Вырубова, побуждает нас обратиться в Верховную Следственную Комиссию с нижеследующим ходатайством. Согласно двум свидетельствам, выданным профессором Цейдлером и Княжной Гедройц - старшим врачом Царскосельского госпиталя, наша дочь получила после железнодорожной катастрофы 2-го января 1915 года тяжкие повреждения и [далее неразборчиво], сделавшие из нее калеку на всю жизнь. Независимо от сего, весьма недавно она перенесла корь в тяжелой форме (с плевритом). Весьма обыкновенно, что ее сердечная деятельность от этого пострадала. Но затем последующие события, ее арест внезапный и такой суровый режим, которому, по-видимому, она подвергается в заключении, довершили и совершенно расстроили ее нервную систему. Последствием сего обнаружились довольно частые глубокие обмороки, а тяжесть одиночества грозит помрачить ее умственные способности. Скорбя душою за нашу дочь, которая, если не ошибаемся, пока считается только еще подследственною, позволяем себе усердно просить Верховную Следственную Комиссию принять в справедливое соображение исключительные условия здоровья нашей дочери и разрешить перевести ее на больничное содержание». Александр Танеев. Надежда Танеева. (Прошение А.С. и Н.И. Танеевых в Чрезвычайную Следственную Комиссию 17 апр. 1917г.). |