ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА!
КОНТАКТЫ
|
ОБЩЕСТВО ПАМЯТИ СВЯТЫХ ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ И АННЫ ТАНЕЕВОЙ В ФИНЛЯНДИИ RY.
|
ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА! КОНТАКТЫ |
PYHÄT KEISARILLISET MARTTYYRIT JA ANNA TANEEVA SUOMESSA MUISTOYHDISTYS RY.
|
|
 В 1883 году впервые в Петербург в гости к своей сестре на свадьбу приезжает Алиса Гессен - Дармштадтская. Ей 12 лет. Она с интересом наблюдает, как ее сестру на вокзале встречает золотая карета, запряженная белыми лошадьми. Во время свадебной церемонии в Зимнем Дворце она бросала тайные взгляды на 16-летнего Царевича Николая. Затем они встретились на детском балу. Николаю понравилась девочка с золотисто-рыжими волосами. Он побежал к матери, попросил брошку и, вернувшись в зал, вложил ей в руку свой подарок. На следующий день Алиса приехала в Аничков Дворец и, посчитав, что вела себя недостойно, вернула брошь Николаю. 5 лет спустя, в 1889 году Алиса и Царевич Николай встретились, когда Алиса приехала навестить сестру Эллу. Теперь ей было 17 лет, ему 21 год. Они видели друг друга на приемах, балах, ужинах. С самого начала их знакомства Царевича Николая отличали присущие ему вежливость и деликатность. Алисе нравились его застенчивость и обаяние, его спокойные голубые глаза. Она чувствовала настойчивость, с которой он добивался ее, но родители не разделяли упоительных восторгов Наследника относительно немецкой Принцессы. Плохо одетая, неуклюжая, неловко танцующая, с ужасающим акцентом во французском языке, слишком застенчивая, чересчур нервозная, очень высокомерная -- вот часть тех неприятных суждений, которые сложились в Петербурге об Алисе Гессенской. Общество почти открыто игнорировало Алису, чувствуя себя в полной безопасности, поскольку было известно, что Император Александр III и Императрица Мария Федоровна с их антигерманскими настроениями не могут иметь никаких планов относительно союза Наследника с этой Принцессой. 14 ноября 1894 года, в скорбное время для Царской семьи, состоялось бракосочетание Николая Александровича и Александры Федоровны. До свадьбы они жили раздельно, она - у сестры Эллы во Дворце Великого князя Сергея Александровича, а он в милом Аничковом вместе с матерью. Из дневника Николая II: "14 ноября 1894 года. День моей свадьбы. Я надел гусарскую форму и поехал с Мишей в Зимний Дворец. По всему Невскому войска. Мама с Аликс. Пока совершали туалет в Малахитовой зале, мы все ждали. И, наконец, она появилась. Серебряное платье с бриллиантовым ожерельем, сверху наброшена золотая парчовая мантия, подбитая горностаем, с длинным шлейфом. На голове в огне бриллиантов сквозная корона. В десять минут первого начался выход в Большую церковь, откуда я вернулся женатым человеком. Нам поднесли огромного серебряного лебедя от семейства. Переодевшись, Аликс села со мной в карету с русской упряжкой, и мы поехали в Казанский собор. Народу на улице пропасть. По приезде в Аничков, во дворе почетный караул от лейб-гвардии Уланского полка. Мама ждала нас хлебом солью". Но Двор и Великосветское общество неприветливо встретили новую Императрицу. В яхт-клубе, в кулуарах новой Гвардии, в Великокняжеских дворцах и в Аничковом идут недоброжелательные толки о новой Императрице. Вспоминают недавнюю обидную роль приезжавшей на смотрины и забракованной невесты, разбирают каждое слово немки, каждый жест. Смеются над ее красным бархатным платьем с неизящной берлинской вышивкой. Рассказывают анекдот о горничной, которую Княжне Белосельской пришлось прогнать - так дурно от нее пахло трехрублевой "Вербеной" - любимыми духами Императрицы. Передают фразу старого гессенского Гофмаршала: "Какое счастье, что Вы ее берете от нас". Сравнивают жесткую и надменную манеру новой Государыни с простотой и ласковостью Императрицы Марии Федоровны, которая, с тех пор как пришлось отодвинуться на второй план, стала еще приветливее и проще. В. И. Гурко замечает: "Императрица Александра Федоровна, представлявшимся ей дамам, даже пожилым, протягивала руку для поцелуя. Недовольные говорили: Императрица Мария Федоровна, пользующаяся всеобщими симпатиями, неизменно старается не допускать дам до целования руки, а вчерашняя Принцесса захудалого немецкого Княжества, где даже умерших хоронят стоя, иначе они окажутся за пределами своей Родины, демонстративно на этом настаивает". По причине траура не было торжественного приема после бракосочетания и не было свадебного путешествия. Молодая Чета сразу же переехала в Аничков Дворец. Они жили в первую зиму в шести комнатах Дворца. В свадебной спешке у Николая не нашлось времени приготовить жилье себе и Александре, и они въехали временно в комнаты, которые Николай и его брат занимали в детстве. «Когда умер Александр III, Марии Федоровне было всего лишь сорок семь лет. Она осталась вдовой внезапно, в лучшем своем возрасте. Болезнь Императора длилась всего полгода, до этого он был олицетворением здоровья. Было ясно, что Вдовствующая Государыня сохранит свое влияние при Дворе, обстановку которого она так хорошо знала. Государыня Мария Федоровна была в курсе государственных дел и участвовала в их решении наравне с мужем. В начале правления Николая II, также и позднее, очень большое влияние на него оказывала мать. Но Вдовствующая Государыня не могла уже разобраться во всем том, что вносило с собою новое время. Вдовствующая Государыня очень неохотно оставила свои права. Она любила представительства и привыкла к ним. По сути дела, она их и не оставила, так как на всех Высочайших выходах она шла впереди Государыни Александры Федоровны. Когда Императорская семья прибывала к месту, на Высочайшем выходе вначале были Царь и его мать, а после этого Государыня с кем-либо из Великих князей. Этот порядок был, конечно, по воле Вдовствующей Государыни, но, однако, Государь ему послушно подчинялся. Отверженное положение, конечно же, не нравилось молодой Государыне, она пыталась скрыть свою горечь и старалась показать себя как можно более гордой и холодной, хотя слезы поневоле выступали на ее глазах. Свет одобрял порядок, не видя в этом ничего удивительного, — настолько большая была популярность, которой пользовалась Вдовствующая Государыня. Одним из последствий этого стало то, что в России образовалось два Двора: Двор Вдовствующей Государыни, который был более влиятельным, в него входили Великие князья и высший свет, и небольшой Двор Государыни с ее несколькими верными приближенными, а также Государь, хотя и не всецело». Это обстоятельство дало повод для безнаказанности сплетен, исходивших из высших кругов и пошатнувших Царский Трон. Государыня Мария Федоровна, Принцесса Датская Дагмар, прибыла в Россию в молодом, наиболее восприимчивом возрасте. Она была супругой Наследника более десяти лет, и, прежде чем стать Государыней, у нее было время подготовиться к своим обязанностям. Она постепенно и основательно изучила Россию, специфичность и интриги Русского Двора. Обстоятельства были совершенно другими, когда Александра Федоровна стала Государыней. Она была обвенчана сразу же после смерти Александра III. Государыня рассказывала мне, что часто она путала свадебные и похоронные церемонии. Свадьба была почти что продолжением похорон. Ей сразу же пришлось исполнять все обязанности Государыни, времени на осведомление было очень мало. Сразу же по прибытии в Россию она встретила совершенно другое, чем то, что ожидала. Вначале она пыталась приветливо и с уважением приблизиться к Вдовствующей Государыне, но все же вскоре начались трения и недоразумения. Я замечала, что взгляд Вдовствующей Государыни был всегда холодным, когда она обращала его на Александру Федоровну. Придворные же круги отнюдь не пытались наладить их отношения — предполагалось оставить пребывание обеих влиятельных особ отдаленными друг от друга и сделать их отношения сдержанными. Государыню упрекали, что она немка, особенно во время мировой войны. Государыня действительно была Принцесса Гессен-Дармштадтская, но, оставшись без матери в возрасте пяти лет, воспитывалась у бабушки по матери, английской Королевы Виктории. Таким образом, Государыня получила чисто английское воспитание, и так как ее мать, герцогиня Алиса, была англичанкой, ее родным языком правильнее считать английский, а не немецкий. Будучи взрослой, она некоторое время вела хозяйство своего брата, Гессен-Дармштадтского герцога Эрнста». Летом 1918 года в имение Великого князя Георгия Михайловича, Харакс (находится в поселке Гаспра, в 12 километрах западнее Ялты) из Дюльбера переехала на жительство вдовствующая Императрица Мария Федоровна и Великая княгиня Ольга Александровна с семьей. Когда в Крым дошли слухи о гибели Царской семьи в Екатеринбурге и Великого князя Михаила Александровича в Перми, во всех церквях полуострова стали служить литургию в память об усопших. Во всех, кроме церкви в Хараксе, по запрету Императрицы, которая продолжала верить, что ее сын жив. Стены маленькой церкви вероятно помнят еще последние слова ее страстной молитвы к Богу перед тем, как она села на небольшой катер на пристани в Хараксе, чтобы потом из Ялты на английском крейсере «Мальборо» навсегда покинуть Родину. Людмила Хухтиниеми. По материалам: http://www.anichkov.ru/ «Анна Вырубова – фрейлина Государыни». СПБ, 2012, стр. 143. Дополнено 25.11.2016. |